Одним из парадоксов, который трудно игнорировать при анализе израильской реальности сегодня, является то, что государство, обладающее одной из самых мощных армий и самых суровых систем наблюдения в мире, а также пользующееся неограниченной поддержкой США, Великобритании, Франции и Германии, переживает нарастающее экзистенциальное беспокойство. И вот вопрос, который напрашивается сам собой: стал ли Израиль после войны в Газе и атак на Иран более безопасным? Или же рост его военной и силовой агрессии — это отражение отсутствия безопасности, а не доказательство её наличия?
- Чем агрессивнее — тем менее безопасней
Израильская стратегия устрашения и доминирования снова и снова показывает, что она не приводит к устойчивому чувству безопасности, а лишь к постоянному истощению. Многочисленные атаки, вторжения и убийства не дали ничего, кроме более высоких стен, сложных оборонительных технологий и глубоко укоренившегося беспокойства в коллективном израильском сознании.
Израильский историк Шломо Занд пишет: «Израиль чрезвычайно силён, но не верит в свою силу, и потому находится в постоянной тревоге». А бывший генерал Амос Гилад кратко описал дилемму: «У нас колоссальная мощь, но мы живем под стеклянным куполом».
- Израиль и угроза существованию: философия или пропаганда?
В каждой войне или конфликте, от Октябрьской войны до интифад, от Ливана до Газы и Ирана, Израиль преподносит конфликт как “экзистенциальную угрозу”, а не как вопрос безопасности, политики или морали. Но такой нарратив заслуживает философского анализа.
Если угроза действительно экзистенциальна — это подразумевает, что сионистский проект всё ещё хрупок, несмотря на десятилетия существования, и что он основан на военной силе, а не на устойчивой легитимности. Значит, его исчезновение или трансформация это не просто гипотеза, а реальность, которую осознают даже сами его сторонники.
Если же речь не о настоящей экзистенциальной угрозе, а лишь о риторике, призванной мобилизовать общественное мнение и преувеличить опасность, то это уже манипуляция коллективным страхом израильтян. Как выразился израильский философ Яир Шапира: «Когда моральная легитимность трещит по швам — власть прибегает к языку выживания».
Таким образом, постоянные упоминания о «экзистенциальной угрозе» лишь подчёркивают внутреннее противоречие: государство, которое считает себя “вечной нацией”, говорит языком того, кто боится исчезнуть.
- Настоящий мир невозможен при неравенстве сил
Мир, навязанный силой, неустойчив. Это подтверждают уроки истории. Например, Версальский договор 1919 года навязал Германии унизительные условия, но мир не продлился — за ним последовал приход нацизма и Вторая мировая война. Напротив, план Маршалла после войны позволил построить относительный мир в Западной Европе, потому что он предлагал партнёрство, а не унижение.
На региональном уровне Египет подписал соглашение в Кэмп-Дэвиде только после того, как частично восстановил свою военную репутацию в войне 1973 года. Не поражение подвигло его к переговорам, а возвращённое национальное достоинство. Именно это обеспечило относительное равновесие при переговорах с Израилем.
- Самые безопасные границы — после отступления
Величайший парадокс: самые спокойные границы Израиля с Египтом и Иорданией стали такими только после того, как Израиль вышел с оккупированных в 1967 году территорий и подписал мирные соглашения. Это подтверждает, что безопасность обеспечивается не оккупацией, а её завершением.
Так почему же тот же принцип не применяется к палестинцам? Им предлагают мир без суверенитета? Или ожидают, что они просто подпишут акт капитуляции?
- Арабская мирная инициатива — предложение, которое Израиль не хочет принимать
Арабская мирная инициатива, представленная на саммите в Бейруте в 2002 году, предлагала признание Палестины в границах 1967 года в обмен на полную нормализацию с арабскими странами. Предложение до сих пор не отозвано, но его либо отвергают, либо игнорируют в Израиле. Не потому, что оно нелогично, а потому, что Израиль не стремится к равноправному миру. Ему нужен “бесплатный” мир без политических уступок.
- Провал Израиля в уничтожении палестинского дела
Несмотря на десятки тысяч погибших, изгнание семей, стены и тюрьмы, палестинский вопрос жив. Более того, признание Палестины на международной арене растёт. В 2024 году Генеральная Ассамблея ООН большинством голосов поддержала полноправное членство Палестины.
Отчеты таких организаций, как Human Rights Watch и Amnesty, называют Израиль государством апартеида, а в западных университетах и профсоюзах растет поддержка палестинцев.
Эдвард Саид писал: «Сионизм завоевал землю, но не завоевал нарратив». Сегодня мы видим, что палестинский нарратив побеждает с каждым днём.
- Логика истории не терпит несправедливой силы
Израиль может казаться сильным, но он действует против хода истории. Государства, правившие народами силой — от Южной Африки до Алжира — не выстояли. История не вознаграждает захватчиков и признаёт только легитимность.
Как писал Антонио Грамши: «Кризис наступает, когда старое умирает, а новое ещё не родилось — и тогда появляются чудовища». Израиль, в своей сути, переживает именно этот серый момент, когда он принадлежит прошлому и боится будущего.
Заключение
Израиль не живёт в настоящей безопасности, а находится в постоянной тревоге за судьбу проекта и его возможную трансформацию. Безопасность создаётся не танками, а справедливостью. Мир не навязывается — он строится.
И чем больше Израиль игнорирует палестинские права, тем более уязвимым он становится перед вопросом, на который нельзя больше закрывать глаза: как долго можно требовать безопасность, не давая её никому другому?
Автор: д-р Самир Хатиб
